Материал из Википедии - свободной энциклопедии
| «Бодрый» до 9 марта 1902 - «Пескарь» | |
|---|---|
Эскадренный миноносец «Бодрый» | |
| Служба: | Россия Россия |
| Класс и тип судна | Эскадренный миноносец |
| Порт приписки | Санкт-Петербург Владивосток |
| Организация | Вторая Тихоокеанская эскадра Сибирская флотилия |
| Изготовитель | Невский завод |
| Спущен на воду | 4 мая 1902 года |
| Введён в эксплуатацию | 19 сентября 1902 года |
| Выведен из состава флота | 1925 год |
| Статус | Разобран |
| Основные характеристики | |
| Водоизмещение | 440 |
| Длина | 64,1 |
| Ширина | 6,4 м |
| Осадка | 2,82 м |
| Двигатели | 2 вертикальные паровые машины тройного расширения, 4 котла Ярроу |
| Мощность | 5700 л. с. (4,2 МВт) |
| Движитель | 2 винта |
| Скорость хода | 26,06 узла (48,3 км/ч) |
| Дальность плавания | 1200 морских миль 12-узловым ходом |
| Экипаж | 4/62 чел. |
| Вооружение | |
| Артиллерия | 1 × 75-мм/50, 5 × 47-мм/35 Гочкиса, 2 × 7,62-мм пулемёта С 1909: 2 × 75-мм, 6 × 7,62-мм пулемётов |
| Минно-торпедное вооружение | 3 × 381-мм ТА (С 1909 - 2) |
6 ноября 1905 года «Бодрый» был включён в состав Сибирской флотилии . В 1907 году прошёл капитальный ремонт корпуса и механизмов во Владивостокском порту с заменой листов палубного настила и трубок в котлах и перевооружением. 12 декабря 1917 года вошел в состав Красной Сибирской флотилии, затем был захвачен японскими войсками.
После освобождения Владивостока от интервентов в строй не вводился. 21 ноября 1925 года исключён из списков судов РККФ и сдан на слом.
Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
В июле 1931 года Совет Труда и Обороны СССР одобрил программу военно-морского строительства, в которой предусматривалось создание новых, более эффективных эскадренных миноносцев, и объявил о создании Центрального конструкторского бюро спецсудостроения (ЦКБС-1), главным инженером которого был назначен В. А. Никитин, а ответственным исполнителем работ - П. О. Трахтенберг. Комиссия Союзверфи во главе с В. А. Никитиным в 1932 году отправилась в Италию для изучения технико-тактических характеристик итальянских эсминцев судостроительной фирмы «Ансальдо» и дальнейшей корректировки своего проекта. Ознакомившись с документацией эсминцев типа «Мистрале», инженеры официально внесли корректировки в свой проект. Таким образом, основой для кораблей проекта 7 стали итальянские эсминцы этого типа. 21 декабря 1934 проект был утверждён Союзом Труда и Обороны.
Стараниями ЦКБС-1 новые корабли данного типа оказались одними из лучших в мире: ни по боевым качествам, ни по показателям стрельбы, ни по скорости хода, качеству энергетической установки и надёжности эсминцы проекта 7 не уступали даже германским образцам. Но главной заслугой советских конструкторов стало то, что такая крупная серия кораблей была построена своевременно ещё до начала Великой Отечественной войны. Головным кораблём данного проекта стал именно эсминец «Бодрый».
Эскадренный миноносец «Бодрый» был заложен 31 декабря 1935 на заводе имени 61-го Коммунара в Николаеве. Спуск на воду состоялся 1 августа 1936, а сам корабль вошёл в строй 6 ноября 1938. ходе заводских и приёмных испытаний были выявлены некоторые дефекты конструкции корабля, вследствие чего были дополнительно укреплены главные котлы, оборудовано раздельное питание силовой и осветительной электросетей, заменены торпедные аппараты и артиллерия главного калибра, а также переделана изоляция во всех помещениях. Позднее на следующих эсминцах данного типа усовершенствования шли во время строительства. Дважды корабль прошёл ремонты до войны: гарантийный с июля 1939 года по апрель 1940 года в Николаеве на заводе № 198 и текущий с августа по октябрь 1940 года в Севастополе на заводе № 201. Также в апреле 1941 на эсминце заменили 130-мм орудия Б-13 первой серии на вторую. июне 1940 года «Бодрый» посетил румынский порт Констанцу.
Начало войны эсминец встретил в Севастополе, где производил чистку и щелочение паровых котлов. С начала боевых действий он нёс дозорную службу, обеспечивал ПВО главной базы и прикрывал отход кораблей Дунайской флотилии. июле он одним из первых был оборудован размагничивающими обмотками ЛФТИ, проложенными по борту рядом с привальным брусом. августе 1941 года он участвовал активно в обороне Одессы: сопровождал транспорты с припасами и подкреплениями, отражал авианалёты, обстреливал сухопутные позиции противника. При помощи береговых корректировочных постов экипаж эсминца эффективно боролся с вражескими силами и даже получил благодарность командования Одесской военно-морской базы за уничтожение командного пункта и штаба одной из румынских дивизий.
13 августа эсминец был перевооружён зенитными автоматами 70-К вместо 45-мм полуавтоматов, что стало очень своевременным: через пять дней эсминец подвергся двумя воздушным атакам по возвращении в базу. Затем налёты повторились 22, 25 и 28 августа, однако бомбардировщики не смогли повредить эсминец. И всё же 9 сентября в Одессе корабль, доставлявший 1040 снарядов для полевой артиллерии гарнизона, был повреждён 6-дюймовым снарядом. Взрыв перебил 171-й, 172-й и 173-й шпангоуты, оборвали кабели и трубопроводы, уничтожил оборудование лазарета, а осколки проникли в нефтяные цистерны и орудийные погреба. К счастью, воспламенения топлива или боезапаса не произошло. Эсминец сохранил боеспособность и, прикрывшись дымовой завесой, благополучно вышел из гавани. Пробоину в наружной обшивке временно заделали пластырем.
В течение следующих пяти дней «Бодрый» обстрелял 18 береговых батарей противника и пять раз подвергнулся обстрелу с их стороны, а также неоднократно отражал воздушные атаки. Благодаря своевременному применению дымоаппаратуры повреждений удалось избежать. 14 сентября корабль прибыл в Севастополь, где за полтора дня на нём восстановили всё повреждённое оборудование, исправили повреждения от разрыва снаряда и изменили расположение противоминной обмотки, перенеся её с борта на верхнюю палубу. 17 сентября эсминец вновь вышел в море и в течение месяца непрерывно занимался конвойной службой, а также совершил одну минную постановку. октябре он принял участие в эвакуации одесского гарнизона и за четыре дня израсходовал огромное количество боеприпасов. 16 октября по пути в Севастополь он попал в 8-балльный шторм (волна до 7 баллов), но получил небольшие повреждения.
31 октября 1941 в 16:25 на дистанции 60 кабельтовых от корабля, который шёл в Севастополь после обстрела занятых противником береговых позиций в районе Евпатории, были обнаружены 9 самолётов Ju-87 и 6 самолётов Me-109. Корабль увеличил скорость и открыл огонь по самолётам. Пилоты люфтваффе, однако, действовали грамотно в ответ на стрельбу: они поднимались выше облаков и пикировали на цель со стороны солнца. Немцы сбросили 36 бомб и выпустили огромное количество пуль и снарядов. Прямых попаданий бомб не было (бомбардировщики скрылись тут же), но некоторые взорвались на расстоянии 7-10 метров от корпуса корабля. Помимо этого истребители противника в течение часа до конца пути эсминца продолжали его обстрел.
Ремонтники насчитали около 2 тысяч пробоин в надстройках и надводном борту, а также 19 пробоин по левому борту в районе ватерлинии. Из топливных цистерн вытекала нефть (за борт и внутрь корабля), давление в котлах резко упало и привело к снижению скорости. Также произошло возгорание дымовых шашек и 37-мм снарядов в кранцах, плюс ко всему вышли из строя некоторые приборы. Жертвами авианалёта стали 4 убитых и 49 раненых (ранен был и командир корабля, капитан 3 ранга В. М. Митин). Борьба за живучесть корабля шла в сложных условиях под огнём с истребителей, и в её ходе чуть не произошла катастрофа: вентиляторы затянули дым от горевших дымовых шашек во второе котельное отделение, а в это время от сотрясения корпуса открылась крышка люка котельного отделения, и оттуда повалил густой дым. Моряки решили, что что там вспыхнул пожар, и бросили в люк баллоны с углекислотой, но те чудом не сработали (в противном случае котельное отделение могло выйти из строя).
Через два дня у стенки Севморзавода эсминец снова вступил в бой: три бомбардировщика резко спикировали на корабль. Четыре бомбы массой 250 кг каждая угодили в баржу у левого борта «Бодрого» и утопили её. корпусе эсминца образовалось около тысячи новых осколочных пробоин, из них 14 в подводной части корпуса. Повреждения усугубило загоревшееся топливо, которое ещё и растеклось по воде. Убито 10 человек, ранено 16. Продолжать ремонт было опасно, и поэтому в ночь на 3 ноября «Бодрый» своим ходом в сопровождении «Безупречного» поспешил в Поти. На переходе сквозь наспех заделанные деревянными пробками пробоины начала просачиваться вода, из-за чего крен достигал 10° (один раз пришлось даже останавливать турбины). Поти за полтора месяца эсминец был отремонтирован и доукомплектован экипажем.
16 декабря 1941 года эсминец, приняв на борт 227 человек десанта, вышел в Туапсе, а оттуда в Новороссийск. Четыре дня спустя «Бодрый» в составе отряда командующего флотом вице-адмирала Ф. С. Октябрьского (крейсера «Красный Крым», «Красный Кавказ», лидер «Харьков» и эсминец «Незаможник») участвовал в знаменитом прорыве в осаждённый Севастополь. Отряд отразил многочисленные атаки бомбардировщиков люфтваффе и доставил в город 4 тысячи бойцов 79-й бригады морской пехоты. На борту «Бодрого» в этом походе находилось 340 десантников, 6 противотанковых орудий и 35 т боеприпасов. Более суток эсминец находился в Севастополе, почти непрерывно ведя огонь по вражеским самолётам и сухопутным войскам, а вечером 22 декабря ушёл в Поти. Зенитчикам корабля удалось подбить один Junkers Ju 88.
В январе 1942 года «Бодрый» прошёл планово-предупредительный ремонт в Поти, совершил два выхода в море для обстрела береговых позиций гитлеровцев (израсходовал 174 снаряда калибром 130 мм) и произвёл высадку десанта в районе Судака. конце февраля эсминец был поставлен на капитальный ремонт в Туапсе и одновременно включён в систему ПВО города. 26 марта огнём из 130-мм орудий моряки сбили вражеский самолёт. Приближение немцев заставило 8 июля перебазировать эсминец в Поти для завершения ремонта.
Работы уже были закончены, когда произошла трагедия: 16 июля 1942 года 16 вражеских бомбардировщиков приблизились к базе на большой высоте (6-7 км) и группами спикировали на корабли. корму «Бодрого» почти одновременно с сигналом боевой тревоги попали 2 бомбы: первая пробила настил палубы по правому борту в районе 166-167-го шпангоутов и ударилась во вспомогательный упорный подшипник гребного вала, а затем, изменив направление, пронзила несколько переборок и цистерн, но не взорвалась; вторая угодила в кормовое машинное отделение и взорвалась; третья бомба разорвалась между стенкой пирса и кормой корабля в районе 220-го шпангоута. Взрыв был огромной силы, и несколько моряков были выброшены ударной волной за борт. Все помещения позади 133-го шпангоута быстро заполнились водой, корабль осел кормой на 5,7 м. Экипаж немедленно включился в борьбу за живучесть корабля. Сначала морякам удалось локализовать поступление воды внутрь корпуса, затем с помощью подошедшего буксира СП-13 они осушили ряд помещений и подвели под корму два 80-тонных понтона. На следующий день, предварительно обрезав висевший на искорёженных листах обшивки торпедный аппарат, эсминец ввели в плавучий док. При осушении дока раздался сильный треск: это разорвались связи в районе 159-го шпангоута. Кормовая часть «Бодрого» фактически отломилась. Два с половиной года шёл ремонт корабля, и лишь 31 декабря 1944, когда боевые действия на Чёрном море уже завершились, эсминец вступил в строй.
За годы войны он прошёл 12 120 миль, 13 раз выходил на обстрелы береговых позиций противника, произвёл 72 зенитные стрельбы, выпустил по неприятелю следующее количество снарядов:
Также корабль поставил 50 мин КБ-3. Итого он сбил два самолёта и два повредил, торпеды и глубинные бомбы не сбрасывал.
Эсминец с 1951 до конца 1953 стоял на капитальном ремонте. 17 февраля 1956 его вывели из боевого состава и переформировали сначала в судно-цель ЦЛ-3, а 13 октября 1959 в учебно-тренировочную станцию УТС-8. 9 сентября1962 он был превращён в плавучую мишень и вскоре посажен на прибрежную отмель у Тендровской косы, где сохранился и по сей день.
| Эскадренные миноносцы проектов 7 и 7У | ||
|---|---|---|
| Эскадренные миноносцы проекта 7 | ||
| Северный флот | Грозный Громкий Гремящий Стремительный Сокрушительный | |
| Краснознаменный Балтийский флот |
Гневный Грозящий Гордый Стерегущий Сметливый | |
| Черноморский флот | Бодрый Быстрый Бойкий Беспощадный Безупречный Бдительный | |
| Тихоокеанский флот | Резвый Расторопный Разящий Рьяный Резкий Ретивый Решительный Ревностный Разъярённый * Рекордный Редкий Разумный * | |
| Эскадренные миноносцы проекта 7-У | ||
| Краснознаменный Балтийский флот |
Сторожевой Стойкий Страшный Сильный Смелый Строгий Скорый Свирепый Статный Стройный Славный Суровый Сердитый | |
| Черноморский флот | Совершенный Свободный Способный Смышлёный Сообразительный | |
| Знаком * отмечены эсминцы, переведённые в 1942 году Северным морским путём с Тихоокеанского на Северный флот | ||
| Корабли ВМФ СССР в годы Великой Отечественной войны | ||
|---|---|---|
| Линкоры и линейные крейсера | ||
| тип «Севастополь» | «Марат»/«Петропавловск» «Парижская коммуна»/«Севастополь» «Октябрьская Революция» «Михаил Фрунзе» | |
| Прочие корабли и типы | «Архангельск» проект 23/тип «Советский Союз» проект 24 | |
| Тяжёлые крейсера | «Петропавловск»/«Таллин» проект 69/тип «Кронштадт» проект 25 | |
| Лёгкие крейсера | ||
| тип «Светлана» | «Красный Крым» «Червона Украина» «Красный Кавказ» | |
| проекты 26 и 26-бис | «Киров» «Ворошилов» «Максим Горький» «Молотов» «Калинин» «Каганович» | |
| проект 68 | «Чапаев» «Валерий Чкалов» «Железняков» «Фрунзе» «Куйбышев» «Орджоникидзе» «Свердлов» | |
| Прочие крейсера | «Мурманск» «Коминтерн» «Керчь» | |
| Эскадренные миноносцы | ||
| тип «Новик» | «Сталин» «Артём» «Энгельс» «Урицкий» «Володарский» «Войков» «Карл Либкнехт» «Валериан Куйбышев» «Ленин» «Карл Маркс» «Калинин» «Незаможник» «Дзержинский» «Железняков» «Шаумян» | |
| проект 7/ тип «Гневный» |
«Бодрый» «Быстрый» «Бойкий» «Беспощадный» «Безупречный» «Бдительный» «Гневный» «Гордый» «Грозный» «Грозящий» «Громкий» «Гремящий» «Сокрушительный» «Сметливый» «Стерегущий» «Стремительный» | |
| проект 7-У/ тип «Сторожевой» |
«Свирепый» «Свободный» «Сердитый» «Сильный» «Скорый» «Славный» «Смелый» «Смышлёный» «Совершенный» «Сообразительный» «Способный» «Сторожевой» «Стойкий» «Страшный» «Строгий» «Стройный» «Статный» «Суровый» | |
| Лидеры | «Ленинград» «Москва» «Харьков» «Минск» «Баку» «Тбилиси» «Ташкент» проект 48/тип «Киев» | |
| Поставленные по ленд-лизу |
«Дерзкий» «Деятельный» «Доблестный» «Достойный» «Дружный» «Жаркий» «Жгучий» «Жёсткий» «Живучий» | |
| Захваченные | «Аметист» «Летучий» «Лёгкий» «Лихой» «Ловкий» «Муссон» «Торос» | |
| Другие эсминцы | «Яков Свердлов» «Фрунзе» «Опытный» «Огневой» | |
| Малые корабли | ||
| Сторожевые корабли | проект 194/тип «Малый Охотник» тип«Ураган» проект 29/тип «Ястреб» проект 43/тип «Бриллиант» тип «Киров» тип «ЭК» | |
| Торпедные катера | тип «Г-5» тип «ТМ-200» тип «ТД-200» тип «Д-3» тип «СМ-3» тип «Ш-4» тип «Комсомолец» | |
| Тральщики | Базовые тральщики проекта 53 типа «Фугас» Эскадренные тральщики типа «Владимир Полухин» Рейдовые тральщики проекта 253Л Морские тральщики типа «АМ» Базовые тральщики типа «YMS» | |
| Охотники за подводными лодками | Большие охотники проекта 122 типа «БО-2» Большие охотники проекта 122-А Большие охотники проекта 122-бис Малые охотники проекта МО-4 Большие охотники типа «РS» | |
| Курсивом отмечены недостроенные корабли и классы кораблей, не вступивших в строй | ||
«Бодрый»
Головной эсминец проекта 7 николаевской постройки. Официально включен в состав ЧФ через три с лишним месяца после приемки (отсюда разночтения в дате его ввода в строй, колеблющиеся в разных источниках от 6.11.1938 до 1.3.1939). В ходе заводских и приемных испытаний был выявлен ряд дефектов конструкции корабля, из-за чего пришлось провести дополнительные подкрепления корпуса главных котлов, оборудовать раздельное питание силовой и осветительной электросетей, заменить торпедные аппараты и артиллерию главного калибра, переделать изоляцию во всех помещениях, крепление которой не выдержало вибрации во время стрельбы из орудий. На следующих однотипных эсминцах эти усовершенствования осуществлялись уже в ходе постройки.
До начала Великой Отечественной войны «Бодрый» дважды проходил ремонты: гарантийный с июля 1939 года по апрель 1940 года в Николаеве (на заводе № 198) и текущий с августа по октябрь 1940 года в Севастополе (на заводе № 201). Кроме того, в апреле 1941-го на эсминце вновь заменили 130-мм орудия Б-13 - первой серии на вторую.
В июне 1940 года «Бодрый» посетил румынский порт Констанцу.
Начало войны застало эсминец в Севастополе, где он производил чистку и щелочение паровых котлов. С конца июня «Бодрый» нес дозорную службу, обеспечивал ПВО главной базы, прикрывал отход кораблей Дунайской флотилии. В июле он одним из первых был оборудован размагничивающими обмотками ЛФТИ, проложенными по борту рядом с привальным брусом.
В течение августа 1941-го «Бодрый» активно участвовал в обороне Одессы. Он сопровождал транспорты, отражал атаки вражеской авиации, неоднократно вел обстрел сухопутных позиций противника. Артиллерийские стрельбы проводились с помощью береговых корректировочных постов и оказались весьма эффективными. За уничтожение командного пункта и штаба одной из румынских дивизий экипажу «Бодрого» была вынесена благодарность командования Одесской военно-морской базы.
13 августа эсминец перевооружили новыми зенитными автоматами 70-К вместо 45-мм полуавтоматов. Это было сделано весьма своевременно. Пять дней спустя «Бодрый» возвращался после очередного обстрела побережья в базу и дважды подвергся воздушным атакам. Затем налеты участились: немецкие самолеты пытались нанести удар по эсминцу 22, 25 и 28 августа, но интенсивный зенитный огонь из орудий и пулеметов заставлял их сбрасывать бомбы преждевременно.
Первое боевое повреждение эсминец получил 9 сентября в Одессе. Корабль только что прибыл из Севастополя и выгружал доставленные в осажденный город боеприпасы (1040 снарядов для полевой артиллерии). В этот момент в левый борт попал вражеский 6-дюймовый снаряд. Взрыв перебил три шпангоута (№ 171, 172 и 173), оборвал кабели и трубопроводы, уничтожил все оборудование лазарета. Осколки проникли в нефтяные цистерны и орудийные погреба, но воспламенения топлива или боезапаса, к счастью, не произошло. Эсминец сохранил боеспособность и, прикрывшись дымовой завесой, благополучно вышел из гавани. Пробоину в наружной обшивке временно заделали пластырем.
На следующие 5 дней пришлась наибольшая интенсивность боевой деятельность «Бодрого». Корабль обстрелял 18 береговых батарей противника, пять раз сам подвергался обстрелу с их стороны, а также неоднократно отражал воздушные атаки. Каждый раз экипаж умело применял дымоаппаратуру, что вместе с успешным маневрированием позволило избежать попаданий вражеских снарядов и бомб.
14 сентября «Бодрый» прибыл в Севастополь, где всего за полтора дня на нем был произведен основательный ремонт. Помимо исправления повреждений от разрыва снаряда на корабле изменили расположение противоминной обмотки, перенеся ее с борта на верхнюю палубу. 17 сентября эсминец вновь вышел в море и в течение месяца непрерывно занимался конвойной службой, а также совершил одну минную постановку.
В октябре «Бодрый» принял самое активное участие в эвакуации гарнизона Одессы. Только за четыре дня, с 13 по 17 октября, он израсходовал 45 130-мм, 163 76-мм и 216 37-мм снарядов и 200 12,7-мм патронов. 16 октября, по пути в Севастополь, «Бодрый» попал в шторм (ветер 8 баллов, волна до 7 баллов) и получил небольшие повреждения.
Суровым испытанием для экипажа эсминца стало 31 октября 1941 года. Корабль возвращался в Севастополь после обстрела занятых противником береговых позиций в районе Евпатории. В 16.25 на дистанции 60 кбт были обнаружены вражеские самолеты - 9 «юнкерсов» и 6 «мессершмиттов». «Бодрый» увеличил ход и через минуту открыл огонь. Пилоты люфтваффе (явно имевшие немалый опыт) действовали грамотно, заходя на цель выше облаков, а затем пикируя со стороны солнца. Всего немцы сбросили на советский эсминец 36 бомб и выпустили огромное количество пуль и снарядов. Причем, если бомбардировщики, сбросив свой груз, ушли, то истребители продолжали обстреливать корабль в течение часа - вплоть до его входа в Севастополь.
Прямых попаданий бомб не было, но некоторые из них взорвались в опасной близости от корабля, на расстоянии 7- 10 м от корпуса. Осколки буквально изрешетили эсминец: по возвращении в Севастополь в надстройках и надводном борту насчитали около двух тысяч пробоин! Еще 19 пробоин оказалось в подводной части - по левому борту в районе ватерлинии. Из топливных цистерн начала вытекать нефть - как за борт, так и внутрь корабля. Давление в котельных отделениях резко упало, что вызвало снижение скорости. Вышли из строя дальномеры, различные приборы, загорелись дымовые шашки и 37-мм снаряды в кранцах. Потери экипажа составили 4 человека убитыми и 49 ранеными (в числе последних был и командир эсминца капитан 3 ранга В.М.Митин).
Борьба за живучесть корабля проходила в сложных условиях под непрерывным огнем с истребителей. В ее ходе произошел редкий случай. Вентиляторы затянули дым от горевших дымовых шашек во второе котельное отделение. В это время от сотрясения корпуса открылась крышка люка котельного отделения, и из него повалил густой дым. Аварийная партия, решив, что там вспыхнул пожар, бросила в люк баллоны с углекислотой, но те, к счастью, не сработали - иначе котельное отделение вышло бы из строя.
Два дня спустя, уже находясь у стенки Севморзавода, эсминец подвергся новой воздушной атаке. Три фашистских бомбардировщика неожиданно появились над городом и резко спикировали на стоявший корабль. Четыре 250-кг бомбы угодили в нефтяную баржу, стоявшую у левого борта «Бодрого», и потопили ее. В корпусе эсминца образовалось около тысячи новых осколочных пробоин, из них 14 - в подводной части корпуса. Повреждения усугубил пожар: это вспыхнуло растекшееся по воде топливо. 10 человек из команды корабля погибли и еще 16 были ранены.
Продолжать ремонт в Севастополе посчитали опасным, поэтому в ночь на 3 ноября «Бодрый» своим ходом в сопровождении эсминца «Безупречный» отправился в Поди. На переходе сквозь наспех заделанные деревянными пробками пробоины начала просачиваться вода, из-за чего крен достигал 10°. Один раз пришлось даже останавливать турбины, но в конце концов все закончилось успешно. Корабли прибыли в Поти, где менее чем за полтора месяца «Бодрый» был полностью отремонтирован и доукомплектован экипажем.
16 декабря 1941 года эсминец, приняв на борт 227 человек десанта, вышел в Туапсе, а оттуда - в Новороссийск. Четыре дня спустя «Бодрый» в составе отряда командующего флотом вице-адмирала Ф.С.Октябрьского (крейсера «Красный Крым», «Красный Кавказ», лидер «Харьков» и эсминец «Незаможник») участвовал в знаменитом прорыве в осажденный Севастополь. Отряд отразил многочисленные атаки бомбардировщиков люфтваффе и доставил в город 4 тысячи бойцов 79-й бригады морской пехоты. На борту «Бодрого» в этом походе находилось 340 десантников, 6 противотанковых орудий и 35 т боеприпасов.
Более суток эсминец находился в Севастополе, почти непрерывно ведя огонь по вражеским самолетам и сухопутным войскам, а вечером 22 декабря ушел в Поти. Всего за этот поход «Бодрый» выпустил по неприятелю 421 130-мм, 83 76-мм, 292 37-мм снаряда и 450 12,7-мм пуль. Зенитчикам корабля удалось подбить один «Юнкерс-88».
В январе 1942 года «Бодрый» прошел планово-предупредительный ремонт в Поти, совершил два выхода в море для обстрела береговых позиций гитлеровцев (израсходовал 174 130-мм снаряда) и произвел высадку десанта в районе Судака. В конце февраля эсминец был поставлен на капитальный ремонт в Туапсе и одновременно включен в систему ПВО города. 26 марта комендоры «Бодрого» огнем из 130-мм орудий сбили вражеский самолет.
Приближение немцев заставило 8 июля перебазировать эсминец в Поти для завершения ремонта. Работы уже были закончены, когда произошла трагедия. 16 июля 1942 года 16 вражеских бомбардировщиков приблизились к базе на большой высоте (6-7 км) и группами спикировали на корабли. В корму «Бодрого» почти одновременно с сигналом боевой тревоги попали 2 бомбы. Первая пробила настил палубы по правому борту в районе 166-167-го шпангоутов, ударилась во вспомогательный упорный подшипник гребного вала и, изменив направление, пронзила несколько переборок и цистерн, но не взорвалась. Вторая угодила в кормовое машинное отделение, и ее взрыв вызвал огромные разрушения. Наконец, серьезный вред причинила и третья бомба, разорвавшаяся между стенкой пирса и кормой корабля в районе 220-го шпангоута.
Эсминец встряхнуло так, что некоторых моряков выбросило за борт. Дым и вырывавшийся из перебитого трубопровода раскаленный пар сделали невозможным вести зенитный огонь. Кормовой торпедный аппарат и трехметровый дальномер были сорваны со своих оснований и выброшены за борт. Все помещения позади 133-го шпангоута быстро заполнились водой, корабль осел кормой на 5,7 м.
Экипаж немедленно включился в борьбу за живучесть корабля. Сначала локализовали поступление воды внутрь корпуса, затем с помощью подошедшего буксира СП-13 осушили ряд помещений и подвели под корму два 80-тонных понтона. На следующий день, предварительно обрезав висевший на искореженных листах обшивки торпедный аппарат, эсминец ввели в плавучий док. При осушении дока раздался сильный треск: это разорвались связи в районе 159-го шпангоута. Кормовая часть «Бодрого» фактически отломилась - точнее, «повисла на волоске».
Ремонт корабля силами слабо оборудованной базы в Поти затянулся на 2,5 года. Вступил он в строй лишь 31 декабря 1944-го. К тому времени боевые действия на Черном море завершились.
За годы войны «Бодрый» прошел 12 120 миль, 13 раз выходил на обстрелы береговых позиций противника, произвел 72 зенитные стрельбы. Эсминец выпустил по неприятелю 1332 130-мм, 988 76-мм, 1245-мм, 1771 37-мм снарядов и 1433 12,7-мм пуль, поставил 50 мин КБ-3. На его боевом счету- 2 сбитых и 2 поврежденных вражеских самолета. Торпедное и противолодочное оружие ему использовать не пришлось.
скачатьРеферат на тему:
«Бодрый» - эскадренный миноносец типа «Буйный», принявший участие в Цусимском сражении.
В 1901 году зачислен в списки судов Балтийского флота и заложен на судоверфи Невского судостроительного и механического завода в Санкт-Петербурге, спущен на воду 4 мая 1902 года, вступил в строй 19 сентября 1902 года. После вступления в строй отправился на Дальний Восток с отрядом А. А. Вирениуса, однако с началом Русско-японской войны вернулся в Россию.
Вошёл в состав Второй Тихоокеанской эскадры и 29 августа 1904 года покинул Кронштадт под командованием капитана 2-го ранга П. В. Иванова .
Во время Цусимского сражения 14 мая 1905 года «Бодрый» входил в состав 2-го отделения миноносцев и держался на левом, нестреляющем борту русских броненосцев, находясь в распоряжении контр-адмирала О. А. Энквиста . Утром 15 мая «Бодрый» взял на борт команду с гибнущего миноносца «Блестящий». Было принято решение уйти в Шанхай, где принять уголь и попытаться самостоятельно прорваться во Владивосток.Но на следующий день миноносец попал в жестокий шторм, а в ночь на 17 мая уголь на корабле подошел к концу. Из тентов пришлось соорудить самодельные паруса . Вскоре терпящий бедствие «Бодрый» был замечен с английского парохода «Квейлин», который на буксире привёл русский корабль в Шанхай. Там миноносец разоружился до окончания военных действий.
6 ноября 1905 года «Бодрый» был включён в состав Сибирской флотилии. В 1907 году прошёл капитальный ремонт корпуса и механизмов во Владивостокском порту с заменой листов палубного настила и трубок в котлах и перевооружением. 12 декабря 1917 года вошел в состав Красной Сибирской флотилии, затем был захвачен японскими войсками.
После освобождения Владивостока от интервентов в строй не вводился. 21 ноября 1925 года исключён из списков судов РККФ и сдан на слом.
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
| Бодрый | |
|---|---|
Эсминец «Бодрый» в Севастопольской бухте | |
| Служба: | СССР СССР |
| Класс и тип судна | эскадренный миноносец |
| Порт приписки | Севастополь |
| Организация | Черноморский флот СССР |
| Изготовитель | Gio. Ansaldo & C. (проектная документация), ЦКБС-1 (доработка проекта), Завод им. 61-го Коммунара (постройка) |
| Заказан к постройке | 21 декабря |
| Строительство начато | 31 декабря |
| Спущен на воду | 1 августа |
| Введён в эксплуатацию | 6 ноября |
| Выведен из состава флота | 17 июля |
| Статус | стоит на отмели у Тендеровской косы |
| Основные характеристики | |
| Водоизмещение | 2402 т |
| Длина | 112,8 м |
| Ширина | 10,2 м |
| Осадка | 4,8 м |
| Двигатели | котлотурбинная установка |
| Мощность | 56 тысяч л.с. |
| Движитель | 2 винта |
| Скорость хода | 38,6 узлов |
| Дальность плавания | 2565 миль (при 19,5 узлах) |
| Экипаж | 236 человек |
| Вооружение | |
| Артиллерия | 4 x 130-мм корабельные пушки Б-13-2 , 2 x 76-мм орудия 34-К |
| Зенитная артиллерия | 3 x 45-мм полуавтоматические пушки 21-К (позднее - 37-мм автоматические пушки 70-К), 4 x 12,7-мм зенитные пулемёты ДШК |
| Противолодочное вооружение | бомбомёт БМБ-1, 10 глубинных бомб Б-1 и 20 глубинных бомб М-1 |
| Минно-торпедное вооружение | 2 x 3 533-мм торпедных аппарата 1-Н (торпеды 53-38), 48 морских мин |
В июле 1931 года Совет Труда и Обороны СССР одобрил программу военно-морского строительства, в которой предусматривалось создание новых, более эффективных эскадренных миноносцев, и объявил о создании Центрального конструкторского бюро спецсудостроения (ЦКБС-1), главным инженером которого был назначен В. А. Никитин , а ответственным исполнителем работ - П. О. Трахтенберг. Комиссия Союзверфи во главе с В. А. Никитиным в 1932 году отправилась в Италию для изучения технико-тактических характеристик итальянских эсминцев судостроительной фирмы «Ансальдо» и дальнейшей корректировки своего проекта. Ознакомившись с документацией эсминцев типа «Мистрале» , инженеры официально внесли корректировки в свой проект. Таким образом, основой для кораблей проекта 7 стали итальянские эсминцы этого типа. 21 декабря проект был утверждён Союзом Труда и Обороны.
Стараниями ЦКБС-1 новые корабли данного типа оказались одними из лучших в мире: ни по боевым качествам, ни по показателям стрельбы, ни по скорости хода, качеству энергетической установки и надёжности эсминцы проекта 7 не уступали даже германским образцам. Но главной заслугой советских конструкторов стало то, что такая крупная серия кораблей была построена своевременно ещё до начала Великой Отечественной войны. Головным кораблём данного проекта стал именно эсминец «Бодрый».
Эскадренный миноносец «Бодрый» был заложен 31 декабря на заводе имени 61-го Коммунара в Николаеве. Спуск на воду состоялся 1 августа , а сам корабль вошёл в строй 6 ноября . В ходе заводских и приёмных испытаний были выявлены некоторые дефекты конструкции корабля, вследствие чего были дополнительно укреплены главные котлы, оборудовано раздельное питание силовой и осветительной электросетей, заменены торпедные аппараты и артиллерия главного калибра, а также переделана изоляция во всех помещениях. Позднее на следующих эсминцах данного типа усовершенствования шли во время строительства. Дважды корабль прошёл ремонты до войны: гарантийный с июля 1939 года по апрель 1940 года в Николаеве на заводе № 198 и текущий с августа по октябрь 1940 года в Севастополе на заводе № 201. Также в апреле на эсминце заменили 130-мм орудия Б-13 первой серии на вторую. В июне 1940 года «Бодрый» посетил румынский порт Констанцу .
Начало войны эсминец встретил в Севастополе, где производил чистку и щелочение паровых котлов. С начала боевых действий он нёс дозорную службу, обеспечивал ПВО главной базы и прикрывал отход кораблей Дунайской флотилии . В июле он одним из первых был оборудован размагничивающими обмотками ЛФТИ, проложенными по борту рядом с привальным брусом. В августе 1941 года он участвовал активно в обороне Одессы : сопровождал транспорты с припасами и подкреплениями, отражал авианалёты, обстреливал сухопутные позиции противника. При помощи береговых корректировочных постов экипаж эсминца эффективно боролся с вражескими силами и даже получил благодарность командования Одесской военно-морской базы за уничтожение командного пункта и штаба одной из румынских дивизий.
В январе 1942 года «Бодрый» прошёл планово-предупредительный ремонт в Поти, совершил два выхода в море для обстрела береговых позиций гитлеровцев (израсходовал 174 снаряда калибром 130 мм) и произвёл высадку десанта в районе Судака. В конце февраля эсминец был поставлен на капитальный ремонт в Туапсе и одновременно включён в систему ПВО города. 26 марта огнём из 130-мм орудий моряки сбили вражеский самолёт. Приближение немцев заставило 8 июля перебазировать эсминец в Поти для завершения ремонта.
Работы уже были закончены, когда произошла трагедия: 16 июля 1942 года 16 вражеских бомбардировщиков приблизились к базе на большой высоте (6-7 км) и группами спикировали на корабли. В корму «Бодрого» почти одновременно с сигналом боевой тревоги попали 2 бомбы: первая пробила настил палубы по правому борту в районе 166-167-го шпангоутов и ударилась во вспомогательный упорный подшипник гребного вала, а затем, изменив направление, пронзила несколько переборок и цистерн, но не взорвалась; вторая угодила в кормовое машинное отделение и взорвалась; третья бомба разорвалась между стенкой пирса и кормой корабля в районе 220-го шпангоута. Взрыв был огромной силы, и несколько моряков были выброшены ударной волной за борт. Все помещения позади 133-го шпангоута быстро заполнились водой, корабль осел кормой на 5,7 м. Экипаж немедленно включился в борьбу за живучесть корабля. Сначала морякам удалось локализовать поступление воды внутрь корпуса, затем с помощью подошедшего буксира СП-13 они осушили ряд помещений и подвели под корму два 80-тонных понтона. На следующий день, предварительно обрезав висевший на искорёженных листах обшивки торпедный аппарат, эсминец ввели в плавучий док. При осушении дока раздался сильный треск: это разорвались связи в районе 159-го шпангоута. Кормовая часть «Бодрого» фактически отломилась. Два с половиной года шёл ремонт корабля, и лишь 31 декабря , когда боевые действия на Чёрном море уже завершились, эсминец вступил в строй.
За годы войны он прошёл 12 120 миль, 13 раз выходил на обстрелы береговых позиций противника, произвёл 72 зенитные стрельбы, выпустил по неприятелю следующее количество снарядов:
Также корабль поставил 50 мин КБ-3. Итого он сбил два самолёта и два повредил, торпеды и глубинные бомбы не сбрасывал.
Эсминец с 1951 до конца 1953 стоял на капитальном ремонте. 17 февраля его вывели из боевого состава и переформировали сначала в судно-цель ЦЛ-3, а 13 октября в учебно-тренировочную станцию УТС-8. 9 сентября он был превращён в плавучую мишень и вскоре посажен на прибрежную отмель у Тендровской косы, где сохранился и по сей день.
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
